ИСТИНА

А. Д. Швейцер подчеркивал следующее: « <…> личность переводчика находит свое проявление в художественном переводе порой даже вопреки декларируемой им установке на полное перевоплощение в автора, на полное подчинение авторскому замыслу и самоотрешение» [Швейцер 1994, с. 70]. Наиболее ярко личность переводчика проявляется в случаях перевода поэта поэтом, которые являются ценным иллюстративным материалом для рассмотрения концепции видимости переводчика в новом ракурсе. Традиционно научная дискуссия о видимости и невидимости переводчика опирается на теорию Лоуренса Венути [Venuti 1995], который ввел в научный оборот эти понятия, чтобы описать отличающиеся друг от друга подходы к трансферу инокультурных ценностей и соответствующие переводческие стратегии форенизации и доместикации. Сегодня в переводоведении наблюдается переосмысление объема содержания этих понятий. Так, например, операционализация понятия видимости переводчика становится необходимым этапом анализа проявлений лингвокреативности в принятии переводческих решений. Рассматривая перевод поэта поэтом как форму речетворческого посредничества, мы исходим из того, что ПТ в данном случае представляет собой результат интериоризации поэтического смысла, заключенного в ИТ, элитарной языковой личностью, которая не может не испытывать влияния собственного творческого метода как сложившейся системы художественного познания окружающей действительности. Коммуникативные установки поэта-переводчика, приступающего к созданию вторичного текста, могут быть различными. Поэт может следовать установке «верности оригиналу» или стремиться к диалогу и со-творчеству с иноязычным поэтом, предлагая вариант адаптивного транскодирования ИТ. В любом случае перевода поэта поэтом субъективная «идиопроекция» текста-источника (в понимании [Сорокин 2003]) характеризуется специфической интенциональностью художественного посредничества и его идиостилевой воплощенностью. Соответственно, видимость переводчика в ПТ, созданном элитарной языковой личностью, можно описать не только с точки зрения индивидуально маркированного подбора текстовых эквивалентов или креативных переводческих решений, но и с точки зрения реализации стратегий творческого посредничества, укорененных в собственной индивидуально-авторской системе концептуальных, композиционных и ситуативных метатропов как доминант стиля поэта, сложившегося в рамках исходного языка и исходной культуры.