Аннотация:На рубеже веков взрывной рост новых медиа стимулировал в том числе интерес к их эстетическим потенциям, актуализировав проблему наследования экспрессивных средств и принципов их применения в массовой коммуникации.
Сегодня это направление вышло за рамки исследования конвергентных форм, неотделимых от цифрового переопосредования контента, экспрессии и смыслов, наработанных «старыми» медиа, а ремедиация рассматривается часто как ключ к сквозным образам внутри расширения и трансформации контента от произведения к произведению, от медиума к медиуму.
В становлении аудиовизуальной коммуникации, на наш взгляд, ремедиация сыграла особую роль. Исторический подход позволяет рассматривать «новые медиа» как очередную ступень развития массовой коммуникации, опосредованной экраном, однако до этого атрибуты иллюзорно «живого», «непосредственного», «сиюминутного» общения, которое влечет к экранам современных гаджетов, теоретически приписывались кино и телевидению. Фокус практических исследований правомерно направлять на кинематограф, который вместе с радио сто лет назад являл новые медиа по отношению к литературе и печати.
Если ремедиация предшествует аудиовизуальному синтезу, как технологическому, так и художественному, который происходит в кинематографе на рубеже 1930-х гг., то в визуальной экспрессии дозвуковых экранных технологий должна претворяться образность не только литературы, печати, живописи, фото, но также музыка, устная речь, как и их «прямой» медиум, радио.
Пилотное исследование проведено нами на основе эмпирического материала советского немого кино 1918-1929 гг. и наряду с фильмическими образами других медиа включало выявление терминов и концептов, заимствованных, наследованных кинокритикой из литературы и периодической печати.
Лексический анализ демонстрирует заимствование, адаптацию наименований газетно-журнальных форм, впрочем, иноязычной этимологии. Из ряда ранних поименований документальных съемок («видовая», «актуальная», «хроникальная фильма» и др.) к 1918 г. утвердилось общевидовое «кинохроника». Лишь позднее происходит осознание специфики кинотехнологий с видовой дифференциацией: игровое – неигровое – мультипликационное. Лексический след ремедиации печати видится и в названиях последующих регулярно выходящих на экран новостей: общих форм их подборки с указанием периода (газета – киногазета, позднее киножурнал, «Кино-Неделя» в Москве, «Кино-Тиждень» в Киеве) и даже отдельных аналогов названий печатных изданий («Правда» – «Кино-Правда»). Характерно, что в киноведении «киножурналистикой» называется вся совокупность экранных журналов наряду с соответствующим видом творческой деятельности кинохроникеров, В названиях большинства киножанров фиксируется осознание литературного генезиса, а в игровом кино понятие «экранизация» появляется как иносказание ремедиации, т.е. того нового технологического опосредования содержания произведения, первоформой которой была словесность, первым медиумом – печать.
Анализ фильмов показал первые проявления «вторичной устности» (визуализированной в форме как интертитров, так и мимической знаковости немых диалогов) и жанрообразующую роль фольклора в немом кино. Наряду с тематической общностью с газетой отмечено ее присутствие в кадре (в киноскриптах, интертитрах, целых сюжетах) как визуального образа конкретного издания. Визуализация радио (построение в кадре самодельного приемника, сьемка процесса прослушивания в селе и восполнение звука кадрами снятого в Москве концерта) относится к 1925 г.
Исследование подтвердило онтогенетический (внутри и для самой аудиовизуальной коммуникации) аспект значения ремедиации в раннем кино. Дальнейшего исследования заслуживает также системообразующий аспект: скрепление общих смыслов, передаваемых через другие медиа, в визуальных образах – аналогах литературных и устных форм речи – для отечественных СМИ в целом.